газета издается с января 1995 года

№ 12

(132) 2003 г.

    Благо - не всякая жизнь, а жизнь хорошая.

Сенека

на стартовую

СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ:

Колонка редактора.....

Ваши права, дикари...

Рядом с великими......

На практике в США....

Открытое присьмо......

Меддайжест................

Вести отовсюду..........

Информация, объявления.................

    В 8 Тольяттинском филиале Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права (ИВЭСЭП) каждое лето группа студентов отправляется в США, где они не только получают хорошую практику в английском языке, но и работают в качестве "вожатых" в американских летних лагерях для I детей, трудных подростков, начинающих спортсменов, людей, посвятивших себя религии, а также для инвалидов самого разного возраста.

    Мы публикуем записки из дневника студентки III курса Насти Соколовой о работе I вожатой в лагере для инвалидов в штате Нью-Йорк летом 2003 года. Надеюсь, её искренние и тёплые слова о её подопечных, ставших для неё близкими людьми, I будут интересны и нашим читателям.

С. Дьячков

    Лагерь "Lоуаltоwn" ничем особо не отличается от других американских лагерей: коричнево-белые домики, качели, игровые площадки, огромный шест с американским флагом - всё это раскинулось в живописном месте, на залитом солнцем (а иногда - и дождём) широком холме. Разница только в том, что все домики имеют четыре входа и два из них - для инвалидных колясок. Внутренняя обстановка тоже "наводит на подозрения", что всё здесь - для "совершенно особых людей".

    В ожидании их лагерь организовал специальную "подготовительную" неделю для всех вожатых - для нас проводили тренинги, обыгрывались всевозможные ситуации, например, нас обучали правилам поведения при. встрече с медведем (всё это весьма пригодилось в будущем), при грозе и тому подобных непредвиденных ситуациях. Первое, что поразило меня в этом лагере - это то невероятное уважение, с которым американцы относятся к инвалидам. Кстати, несмотря на наличие в словаре слова "инвалид", я НИ РАЗУ не слышала, чтобы оно употреблялось. Вместо него есть более мягкое и политкорректное слово "Disabled"'. Это не в коем случае не "инвалид"! Disabled регsоп - это просто человек, лишённый каких-либо способностей - и не важно, что это: способность двигаться, разговаривать или мыслить. Для того, чтобы помогать им в этом (но не делать это за них!!!) существуют обычные люди, в нашем случае - вожатые. Почему "обычные"? Потому что мы все очень схожи в одном -мы можем что-либо делать, думать, есть сами и когда захотим. Не нужно ждать, когда подадут одежду, поднесут ложку... -это всё наши обычные дела, мы одеваемся, ссоримся, сознаём: идёт дождь или нет, не задумываясь. А они -совершенно особые, потому что для них всё то, что делают остальные, называется не просто поступок или действие, а достижение. Но какими бы они ни были, прежде всего - это люди со своей неповторимой индивидуальностью. Уважение к ним проявляется во всём, особенно в оказании помощи, точнее сказать, помощь предлагалась -осторожно, тонко, деликатно. Нас учили никогда ничего не делать за наших подопечных - можно помочь, можно сделать это вместе. Но не за них - это губит веру в себя. И - поощрение, одобрение, восхищение во всём, что бы ни произошло - не забывать, что это "особые люди".

    В лагере рабочий день не начинался и не кончался, он только прерывался на свободный час - 45 минут. Завтрак в 9 часов, вожатые встают в 8-8.30, но довольно часто мы начинаем день в 2, 3, 5 утра. Никогда не знаешь, что может случиться ночью. Может быть, эпилептический приступ, ночное происшествие или саmрегs просто вставали и бродили по комнате, что небезопасно для них самих. Они требуют постоянного наблюдения. В наши обязанности с утра входило: будить, одевать, умывать ребят, вести их на завтрак. Мне кажется, что время кормёжки - это самый активный период дня! В это время у тебя может быть лапша на ушах в самом буквальном смысле. Всё пространство в радиусе 1-2 метров может быть покрыто самыми разными продуктами питания. Но самое сложное заключается в том, чтобы из всего этого обилия еды хоть что-нибудь попало в желудок саmрег(а)! Назначение столовых приборов многие не понимают или понимают превратно (что опасней). После завтрака у нас начинались различные мероприятия (с перерывом на ланч), которые продолжались до пяти вечера. Они у нас были самые разные: танцы, лепка, театр, музыка, работа по дереву, развивающие игры, кружок поделок, плавание в бассейне (самое любимое). Главное - привести, увлечь, что-то сделать и проследить, чтобы саmрег действительно получил от этого удовольствие и пользу. Неприятности с проглатыванием краски или клея или битьём всего того, что может биться тоже происходили. Если саmрег чувствует на себе какое-то давление, напряжение или же просто в плохом расположении духа, то... будь готов ко всему. Самое главное -сохранять спокойствие. Большинство конфликтов можно легко уладить объятием и поцелуем. Это наиболее распространённый (и очень действенный) вид общения. Недаром психологи, работающие с аутистиками, советуют использовать "язык тела" - обнимать их и покачиваться с ним в такт. Это создаёт единение между саmрег(ом) и вожатым, любовь и понимание друг друга, разбивает в пух и прах страх и отвращение. Так мы общаемся. Нужно разговаривать с ними -неважно, что у твоего саmрег(а) - просто лёгкое отклонение от нормы или тяжёлая степень аутизма. Нельзя забывать, что чувствительность у них обострена во много раз больше, чем у всех остальных людей. К каждому обязательно нужен индивидуальный подход и бесконечное терпение. Я думаю, что именно в этих особых условиях я научилась принимать очень быстрые безошибочные решения. Это нужно даже в мелочах. Изменится едва-едва тон голоса, придвинешься неосторожно на 2-3 (!) миллиметра поближе или дрогнет, или чуть-чуть сдвинется гладящая по голове рука - всё, пропало полчаса уговоров и убеждений! У нас было также много глухонемых людей, и я даже немного выучила американский язык глухонемых. Самые распространённые фразы: "всё в порядке?", "молодец, хорошая девочка!", "я люблю тебя, (прекрасная принцесса)", "не сейчас, позже", "сейчас... гулять, есть, спать", "завтра", "больше". И обязательно: "спасибо тебе", "прости меня", "пожалуйста". Мы, вожатые, часто употребляем второе, если кто-то кого-то по нашему недосмотру покусал или просто обидел. Вообще-то, ребята у нас были славные, общительные (те, кто не аутистики, конечно) и конфликты между самими саmрег(ами) происходили редко. Для них всех очень важно общение с вожатыми - они подражают нам, наказывают нас по-своему, если мы не выполняем хорошо свою работу, любят нас, и делятся с нами своим миром. Вот это настоящий культурный обмен! Мы не хорошие и плохие, не здоровые и больные, мы просто такие разные! Они в чём-то богаче, чем я; я могу что-то, чего не могут они - и мы делимся, обмениваемся этим! Когда помимо чувства ответственности приходит любовь и привязанность, ты просто наслаждаешься и действительно увлекаешься тем, что делаешь - меняешь памперсы, кормишь, моешь в душе, убеждаешь пойти на мероприятия. Конечно, есть вещи, к которым мне было сложно привыкнуть, например эпилептические припадки. Это случается внезапно, надо только успеть положить саmрег(а) на пол (землю...), очистить пространство вокруг, голову положить себе на колени и, при необходимости, чистый носовой платок между зубов... У нас, например, была девочка, у которой бывало по пять приступов за ночь. Самое страшное, что она, в отличие от других, прекрасно понимала, что больна. Когда я была на дежурстве (на ночь), мы ложились спать вместе (хоть это и запрещено), но девочка очень боялась спать одна, а среди ночи она будила меня, крепко обнимала и говорила, что чувствует, что у неё сейчас будет припадок. "Всё будет в порядке, не волнуйся, обнимем друг друга и подождём этого вместе, всё будет хорошо". Спустя 2-3 минуты её начинает трясти в моих руках, и она потихоньку отпускает мою шею, и я могу вызвать по рации медсестёр из лазарета. И всё хорошо...

    Болезни у наших саmрег(ов) были разные: аутизм, синдром Дауна, Тойретта, эпилепсия и другие болезни, названия которых нам не всегда говорили. Но, несмотря на бессонные ночи, на критические ситуации, самое тяжёлое было в конце сессии, когда в субботу, рано утром из Нью-Йорка приезжали большие красные автобусы, на которые мы сажали ребят со словами: "Увидимся в следующем году". Плакали при этом почти все вожатые, даже мальчишки, которым лет по 25.

    А сами саmрегs у нас были разных возрастов - от 5 до 75 лет. Но, честно говоря, разницы между ними большой нет. Они всегда дети и их разум и в 75 лет ещё готов учиться и воспринимать много нового.

    Сейчас я делаю всё возможное, чтобы вернуться в этот лагерь. Кстати, он у нас хорош не только саmрегs, но и администрацией. Наш директор - потрясающий человек, и мы все глубоко убеждены, что он был рождён для того, чем занимается. Вообще, я заметила также, что американская администрация (по крайней мере, в нашем лагере) делает всё возможное, чтобы стереть официальные различия между ними и нами. Даже если у нас собрание в зале, где нет стульев, и все сидят на полу, и кто-то нашёл один стул для нашего директора, он ни за что не возьмёт его, а сядет вместе с нами на пол. Возвышаться, быть в центре внимания в этом лагере могут только саmрегs, а остальные только помогают им в этом. Однако, многие боятся внимания, и дело доходит даже до агрессии, и, что самое страшное, аутоагрессия (такое поведение обычно присуще аутистикам, если на них давят).

    ...Лагерь кончился через два с половиной месяца, нас, вожатых, как и саmреrs, посадили на автобусы и увезли в Нью-Йорк. Потом я ещё месяц путешествовала, увидела всё то, что раньше видела только по телевизору или в географическом атласе и мне было очень грустно расставаться со всем тем и с теми, кого я полюбила. Но я верю, что мы увидимся вновь и будем счастливы при встрече.

    Тем не менее, было так замечательно оказаться дома после почти четырёх месяцев отсутствия.

Настя Соколова